Мои двери всегда открыты для вас. Выходите.
Неизменно поражают люди, которые способны зайти в чужую комнату, посмотреть чужие вещи, найти что-то, по их мнению, ненужное и - та-дааам! - пойти и чужую вещь выкинуть. В отсутствие хозяина, и ничего никому не сказав, естественно.
И это не первый, не третий, не десятый, а, пожалуй, сотый раз. Нехорошо так про пожилого человека, но я уже уверена, что это делается нарочно. Этакий выход для негативных эмоций, потому что в глаза высказывать недовольство зубастой внучкой, то бишь мной, никогда не хватит духу - нехорошо же, надо поддерживать амплуа божьего одуванчика.
- Нафиг ты ее выкинула?
- Так она все равно засохла.
- Она и должна такой быть, я ее специально засушила, она бы потом в воде распустилась!
- Ну, убей меня.
Зашибись. Занавес.
Ведь растение через весь континент ехало в мягком пакете и пережило все ужасы нашей почты, чтобы так бесславно погибнуть в месте назначения. Прощай, дорогая моя "Роза Иерихона", хоть ты и сурвивалист среди фотосинтезирующих, но к наглости бабушек даже ты со своей живучестью оказалась не готова.
И это не первый, не третий, не десятый, а, пожалуй, сотый раз. Нехорошо так про пожилого человека, но я уже уверена, что это делается нарочно. Этакий выход для негативных эмоций, потому что в глаза высказывать недовольство зубастой внучкой, то бишь мной, никогда не хватит духу - нехорошо же, надо поддерживать амплуа божьего одуванчика.
- Нафиг ты ее выкинула?
- Так она все равно засохла.
- Она и должна такой быть, я ее специально засушила, она бы потом в воде распустилась!
- Ну, убей меня.
Зашибись. Занавес.
Ведь растение через весь континент ехало в мягком пакете и пережило все ужасы нашей почты, чтобы так бесславно погибнуть в месте назначения. Прощай, дорогая моя "Роза Иерихона", хоть ты и сурвивалист среди фотосинтезирующих, но к наглости бабушек даже ты со своей живучестью оказалась не готова.
